Поставлю у постели розы

Поставлю у постели розы

с живыми каплями росы

на лепестках чудесных, алых, нежных,

с тончайшим сладким ароматом

и острыми шипами, как кинжал -

защитниками верными

от внешних тёмных сил.

Пусть пламя у свечей,

то вздрагивая вдруг,

то быстро трепеща от страсти,

в деталях малых повторит

любовный танец наших тел,

заставив хоровод таинственных теней

в экстазе бешено

по стенам расплескаться.

Как чуден блеск

с любовью на меня взглянувших

твоих

неповторимых дивных глаз!

И волосы,

что вольно разметались на постели

предвестником любовных страстных бурь,

манят к себе,

блаженство обещая.

Случайное как вскрик

касание руки,

и сердце замерло

птенцом

перед броском вперёд

на первый вылет из гнезда

во имя дивного волшебного полёта

в манящие запретом небеса.

Как сладостна округлость твоих линий,

как будто провела их кисть

великого маэстро,

и как волнительны

движенья этих чу'дных чаш,

наполненных и страстью и любовью!

И руки, словно гении скульптуры,

легко скользят

по чудному бедру

и вверх - и вниз,

и снова вверх...

чтобы потом

из мрамора

однажды

по памяти

твою прекрасную фигуру

изваять!

И сладкий тихий стон,

как дань и отклик наслажденью

и как призыв

любимого к себе,

и как призыв

любимого в себя.

И будут наши страстные тела

касаньями

друг друга нежить

желанной неземною лаской,

волнуясь близостью

и стать стремясь

всё ближе,

ближе, ближе!

Как трудно удержаться нам

от преждевременного взрыва счастья,

чтоб длился бесконечно этот миг

безумного

и чудного

блаженства!

У шеи - лебединой гордый профиль,

притягивает, манит недоступностью своей

и, уступая молчаливой просьбе-крику,

лишь как бы не'хотя

и чуть капризным жестом

слегка склоняется навстречу

к ней прикоснувшимся губам.

Мы начинаем самый главный танец,

венчающий стремленье торжествующей любви,

когда волненье, дрожь,

желанье, радость,

сплетаясь с душами,

лишённых страстью воли,

нам открывают потайные двери рая,

в награду за безумную любовь!

И вот он миг

двойного исступленья,

метанья тел

и вознесенья душ,

моленья, чтобы длилось,

длилось это чудо

ещё хоть краткий миг

длинной в подаренную жизнь!

И мы ныряем в это чудо,

забыв запреты всех времён,

и сладкий стон,

рождённый наслажденьем,

звучит восторженным

ликующим венцом,

звучит для нас

победным страстным гимном!

И долго, долго, очень долго

счастливые и утомлённые тела

блаженно замерев

от встреченного счастья,

не разожмут своих объятий крепких,

не в силах выпустить из рук

свою

вновь обретённую любовь.

Устало пьём прохладный сок

из омута хрустального бокала,

снимая жар любовных ласк

и силы возвращая

в любовью утомлённые тела –

нас ожидают новые

нежданные безумства

влюблённых наших душ,

влюблённых наших тел.

                                        Александр Пилигрим